Таня Пёникер

Это такое искусство, которое ставит вызовы современности, ее проблемам, острым вопросам. Чем это отличается от искусства, которое было раньше? Оно не обязано быть красивым, оно не обязано кому-то чем-то, оно такое, какое есть. Самое главное – современное искусство отвечает на вопросы, которые актуальны сегодня.

Я вижу тенденцию к оцифровке всего. Чувствую, что искусство идет в сторону диджитализации, как и многое в нашей жизни. А для меня принципиально важно сохранить ручной труд. Ценность неподдельных эмоций и искренности, которая передается с помощью работы руками, уникальна. Мне многие говорили, что на сайте, в оцифрованном виде, мои работы выглядят иначе. На выставке зрители понимают, в чем соль: в мелких деталях, частях, в этом всем есть душа произведения, с которым можно общаться напрямую, а не с помощью каких-то устройств.

Вся история искусства – это история идей. Долго искусство служило религиозной идее. Потом стало более светским. Есть некоторая преемственность. Весь XX век эту преемственность пытается понять. Искусство это не что-то отдельное, никак не связанное с жизнью. Все как раз переплетается. Например, появляется психоанализ Фрейда, и тут же начинается сюрреализм. История философии, история искусства, история моды – все они связаны между собой, переплетаются и взаимодействуют друг с другом.

Когда я отправила заявку на проект «Старт» на «Винзаводе». Это уже довольно романтизированная история обо мне: в 16 лет я взяла и послала свои работы, чтобы поучаствовать в этом проекте. И куратор Арсений Жиляев с президентом «Винзавода» Софьей Троценко выбрали меня в качестве нового участника этой программы. Мне было 16-17 лет, подростковый период, история последних школьных лет. И мне стало понятно, что мое искусство интересно не только моей семье и близким, но и людям, которые со мной совершенно не знакомы. Я поняла, что хочу этим заниматься. Потом еще были сомнения: хочу ли я заниматься этим постоянно? Это нормально, когда человек ищет, кем он хочет стать, но в итоге я определилась в сторону искусства. 

С самого раннего детства на меня очень влиял дедушка, художник-соцреалист с очень матерой академической школой. Я много времени проводила с моими бабушкой и дедушкой и, наверное, пыталась ему подражать. Он водил меня на этюды, показывал мастерскую, я видела, как он постоянно что-то рисует, так что я с самого раннего детства занимаюсь искусством. Семья сильно повлияла на меня и во время поиска себя в подростковый период. Моя семья всегда меня поддерживала.

Все, что я делаю, ‒ это некая летопись моей жизни. Весь свой личный опыт я задействую в своем искусстве.

Иногда думаю, что людям, которые со мной тесно общаются, должно быть страшно: они могут попасть в эту летопись, и, может быть, не в лучшем свете. Поэтому не обижайте художников.

Мне кажется, очень многие события моей жизни требуют творческой переработки. И большие события, и любовь, и даже какая-то встреча случайная – все это оставляет свой след. У меня бывают внезапные озарения, когда я понимаю, что все не просто так происходит. И это тоже требует места в летописи жизни Тани Пёникер.

Это немного отстраненное от мирового процесса искусство. Оно стоит особняком из-за событий на мировой арене, из-за всех этих международных отношений. Мне кажется, через какое-то время наступят изменения в обществе, в сознании. Люди моего поколения или даже младше нацелены на диалог со всем миром, пацифистски настроены. И, возможно, художники из грядущего поколения будут активнее включены в мировое арт-сообщество, нежели прекрасные художники старшего поколения, некоторые из которых остаются незамеченными из-за очень непростого положения России на мировой сцене. 

Я, как и многие россияне, очень люблю околомистическую, магическую историю. Это связывает нас с Востоком больше, чем с Западом. Предметы и вещи с изображением символа года, а в этом году это свинья, бьют все рекорды продаж. Даже некоторые фешен-бренды сделали коллекции, посвященные поросенку. Я подумала, что для зимнего номера будет прекрасно изобразить такой Новый год с хрюшками. Свинья – это интересное существо со множеством символических смыслов. В некоторых культурах она грязное животное, олицетворяющее пороки. В других – символ процветания, плодородия, потому что у нее большой приплод. Поэтому я изобразила семью свиней, которая собралась за новогодним столом, рядом большая красивая елка, стилизованная Спасская башня, вокруг которой пляшут поросята, олицетворяющие 12 месяцев. У них разные характеры, разные одежды, разные настроения: кто-то плачет, кто-то танцует, кто-то резвится.

Очень многое. Возможно, у меня не самая обычная семья в общепринятом понимании: отец – глава семьи, мать, дети. У меня по-другому: в моей семье вообще нет мужчин. Мама, бабушка, сестра и я – вот наша небольшая семья. Все взаимодействуют друг с другом, бывают и конфликты. Но семья – это то, что всегда вместе, это спасительный остров в нашем океане безумия современного мира, куда ты можешь в любой момент прийти и поделиться тем, как тебе плохо или хорошо. Рассказать о своих невзгодах или удачах, и тебя всегда поддержат и выслушают. Какая дальше будет у меня семья? Все девушки об этом думают. Я вот не знаю, способна ли на брак, на свою личную семью. Пока мне кажется, что это только мешает искусству. А там посмотрим.

Я много времени в детстве проводила с бабушкой и дедушкой, поэтому у меня тесная связь с предыдущим поколением. Пусть другие люди говорят, какая я, но мои бабушка и дедушка дали мне определенное воспитание. Я не буду делать плохие вещи, позориться ради денег, совершать поступки, за которые мне будет стыдно. Это они меня воспитали честным человеком.

Сейчас люди очень одиноки. Они пытаются привлечь к себе внимание в сети, потому что в реальной жизни его нет. Бесконечные селфи, сторис, сравнение количества подписчиков – это все очень плохо действует на психику. Люди объединяются в реальные сообщества, не в группы в интернете, чтобы им было проще в жизни, чтобы они не чувствовали гнетущего дикого одиночества. Рассредоточенность людей, отрешенность их друг от друга, от мира вокруг – это все к вопросу диджитализации. Людям сложно признаться в реальных чувствах, но они могут послать сердечко – это намного проще, чем, глядя в глаза, сказать о том, что ты чувствуешь. 

У нас люди совсем не подготовлены к современному искусству. И все, что не понимают, они отрицают или откровенно критикуют порой не очень приятными словами. «Пастернака не читал, но осуждаю». Это идет еще оттуда, из советской действительности, которая сужала кругозор людей до правильных вещей или выходящих за рамки, неправильных, неприемлемых. Многое отрицалось, сглаживалось, порицалось. Говорят, что в некоторых вузах историю искусства до сих пор учат только до – условно – Матисса. На этом все заканчивается. Но это не так, и зритель, который хочет вникнуть, понять преемственность идей, узнать, как же развивалась идея искусства от Матисса до наших дней, может получить огромный пласт информации. Но невозможно переварить весь XX век за день или два. Должна быть какая-то система образования в этой области для тех, кого это интересует, кто хочет понять, почему их пятилетний сын не может нарисовать так же, как Баския. Или их кузен не может рисовать как Ван Гог. Нужно читать книги, ходить на образовательные программы, слушать множество лекций – очень увлекательных. Есть замечательные образовательные программы «Гаража», много разной информации, и наш проект ГУМ-Red-Line дает прекрасную возможность узнать больше о российском современном искусстве последних десятилетий.

Это очень важный вопрос, потому что наш российский арт-рынок не очень развит. Но есть люди, которые его двигают. Например, я очень поддерживаю инициативы Владимира Петровича Овчаренко. Очевидно, что аукционы Vladey ‒ это модель бизнеса, а не междусобойчик, не продажи из-под полы. Это реальный шаг в сторону российского рынка искусства.

Зачем коллекционер покупает за немаленькие деньги искусство, ответ для каждого свой. Чтобы иметь его дома и наслаждаться им каждый день. Работа художника – это очень энергетическая вещь. И, видимо, те, кто приобретает искусство, хотят постоянного диалога с этой вещью в собственном мире. Они голосуют своими деньгами за то, чтобы этот художник дальше жил и творил. Художникам надо что-то есть, некоторые забывают об этом. Если художник занимается искусством каждый день, это и есть его работа. Когда я училась в школе и институте, у меня было намного меньше времени для искусства. А сейчас, когда я на 100% укрепилась в сознании, что искусство ‒ это то, чем хочу заниматься, я с самого утра сажусь за стол и работаю весь день. Могу неделями никуда не ходить. У меня нет расписания, как у работников предприятия, но я сама себя дисциплинирую. Соответственно, человек, который платит за искусство, помогает мне жить.

В целом проект ГУМ-Red-Line ‒ очень правильная инициатива. В ГУМе бывают тысячи туристов, люди из других регионов, городов и стран, которые идут на Красную площадь. Это прекрасно, что у каждого, кому интересно современное искусство, есть возможность познакомиться с ним поближе. Это будет интересно не только россиянам, но и жителям других стран. Это очень хороший шаг и для дружбы народов, и для дружбы россиян с художниками.